Morrissey

Эпитеты "божественные" не сходили с уст музыкальной прессы несколько лет, но последний альбом Смитс "Strangeways, Here We Comes" (1987) критика сочла эклектичным и поставила ему Тройку. Однако, нет более странной вещи в Бритпопе. Новаторство Джонни Марра блистает на этом альбоме, как нигде. Не будь Strangeways - не было бы Suede, лучшей, по мнению той же критики, группы 1992-93 гг в Британии. За Марровой гитарой идут сотни гитаристов - именно он научил их работе с гитарными наложениями. К концу карьеры Смитс он научился строить из них высоченные звуковые соборы, уходя только ввысь. Из поп-музыки он вырывается в чистый симфонизм - и всякий классический музыкант приветствует Марра! Но на самом деле он доводит до высшей точки именно искусство аккомпаниатора, создающего музыку на слова поэта. Традиционную британскую поп-музыку.

Каждая песня Моррисси - слепок какого-то мимолетнейшего настроения, и они меняются как в калейдоскопе, переходя от едкой ненависти "Unhappy Birthday" к безоружной паранойе "Girlfriend In a Coma", от полуреального любовного моления "Last Night..." до миропроклятия "Death Of a Dicko Dancer", от презрительной мины "Paint a Vulgar Picture" (ополчающейся на шоу-бизнес) до победной атаки "Stop Me..." c ее оружейными залпами "и боль была такой, что пора было начинать массовые убийства".

Но желчь старого печеночника разливается всеми цветами желтизны. Кажется, что Мозз всерьез вознамерился отомстить этому миру за то, что он с ним сделал. "Girlfriend In a Coma" - параноидальные рассуждения "человека из подполья" над трупом своей подруги, сбитой проехавшим автомобилем ("А было время когда я сам хотел убить ее, нет, нет, только не это, я НЕНАВИЖУ ВСЕ ЧТО С НЕЙ МОЖЕТ СЛУЧИТСЯ, и я хочу ее видеть, нет я не хочу ее видеть" - сбивается он с мысли на мысль, абсолютно не зная как к этому относиться - к смерти близкого существа). На "Unhappy Birthday" он желает ей несчастного дня рождения, потому что она злая, лживая тварь, растоптавшая его сердце, и он замечает, что если ты умрешь, мне взгрустнется, конечно, но я не заплачу. На "Stop Me..." боязнь показаться неуклюжим и пошлым соседствует с одной из очаровательнейших строчек поэта, "О, я люблю тебя, я все еще люблю тебя, дорогая, только чуть меньше, совсем чуточку, чем раньше".

Весь этот юморок висельника разражается горькой думой по поводу разобщенности людей, их невыносимой ОТДЕЛЬНОСТИ, на "Смерти Танцора Диско" - горькой медитации над собой как частичкой того мира, где каждый - за себя, где каждый наглухо заточен в своей бетонной коробке. Моррисси взволнован смертью танцора диско, но куда ему деть свою тоску? "Я даже не говорил с соседями об этом, им все равно не до этого". Переполненный собственными ядами Мозз подводит поэтический приговор 60-м: "Любовь Мир Гармония - как прекрасно, да, но может быть, в следующем мире, в следующем мире..." Марр впервые разрешает барабанщику Микки Джойсу (остучавшему уже все-таки четыре года) сыграть его великолепное коронное соло.

Альбом получился атомный. Если говорить о его тематике, то он о том КАК НАПРОЧЬ СЪЕЗЖАЕТ КРЫША. Впереди - тюрьма или дурдом, сзади - ничего, вокруг - видеоклип. А точнее впереди сон, позади сон, и вокруг один сплошной сон. Моззера разогнало в таком калейдоскопе настроений, что всю эту карусель уже не понять и не остановить. Джонни Марр выкладывается как музыкант, закручивая свои карусели, но больше он не хочет иметь ничего общего с Моррисси.

От адовой работы Марр высыхает как лист, и в один прекрасный день просто объявляет об уходе. Так распадается величайшая группа десятилетия. Фаны, ночи напролет плакавшие у дверей Rough Trade, будут считать его предателем, но на следующее утро Моцарт просыпается, рассвет светит в его окно, рядом спит его подружка Энджи и впервые за долгое время он чувствует нахлынувшее счастье.
Энди, Мик и Моррисси с отчаянья еще пытаются что-то делать, рекрутировав гитариста Ивора Перри, но вскоре понимают, как все ужасно. Все в полной прострации. Что делать дальше?

Моррисси просит Кэвина Симмонса увеличить ему его фотографию с первой фото-сессии NME в формате 60 на 40, чтобы повесить у себя над кроватью. Нарцисс окончательно пропадает в зеркале своей спальни. Проклятая жизнь не оставила ему другого живого образа любви, кроме самого себя.

Смитс распадаются как мыльный пузырек - пыфф... Эта группа была одним из чудес британской сцены, и дальнейшие карьеры ее участников интересны разве что в качестве посткриптума. Моррисси выпускает соло-альбомы (лучшие из которых - Your Arsenal 1992 и, главное, Vauxhall and I 1994), однако сам он превратился в достаточно комедийную фигуру, Джонни Марр пошел служить сейшн-музыкантом, вставляя свои гитары в альбомы The The, Talking Heads, Pretenders, Electronic и тд., а Мик Джойс и Энди Рурк как были нормальными рабочими парнями, так ими и остались.
Василий Спасский
С Моррисси в юности произошел забавный случай. Гуляя по Лондону, он наткнулся на странную картину: на ступеньках одного университета стоял священник с небольшой седой бородой, а у его ног сидело десятка три хиппи. Священник говорил о Христе, говорил ярко, умно, хиппи молчаливо слушали. Они не привыкли слышать о Христе вот так, вся английская молодежь привыкла к англиканскому пуританизму, а этот священник говорил об исповеди, о Христовой Жертве так, словно сам был свидетелем евангельской истории. Моррисси прислушался к его словам и его поразила фраза: «Когда ты идешь на исповедь, ты, конечно, хотел бы чтобы Христос простил тебя, но прощаешь ли ты то, что можно назвать Божественной промашкой, неудачей о тебе? Прощаешь ли ты то, что случается с тобой по твоему мнению несправедливо?» Этим священником был знаменитый православный проповедник Митрополит Сурожский Антоний.
Эта мысль очень поразила юношу, и когда уже через много лет чопорная Англия отвернулась от талантливого музыканта, он переехал в Америку и здесь выпустил альбом «Ты загнанное животное, Морриси», в котором записал песню «Я прощаю Иисуса».
«Когда я был младенцем, я был таким славным, меня все любили. Но потом, зачем Ты вложил в меня так много страсти, так много любви. Я шел через горы и снега, я нес в руках мое пылающее сердце… Иисус, разве ты можешь ненавидеть меня? Ты ненавидишь меня?»
(М.Р. – любвиобилие Морриси к року потрясает. Я прикатила в Лос Анджелес на крыльях любви к Спаркс и Дорс, ба, Морриси уже опередил меня лет на 10. Он уже давно здесь по тем же мотивам!!!)
Эти слова может петь от сердца только человек, познавший любовь Господа, безграничную, изливающуюся на грешных и праведных. Только человек, знающий ответ, на поставленный в песне вопрос. Listen to music - http://www.russned.ru/stats/508
М.Р. – меня поразили слова Морриси о том, что к глэм-рокерам от относился как к инопланетянам, существам внеземным, не от мира сего. Изначально он был самым страстным меломаном, схватившим лучшие образцы рока в его основании.
Известная история Моррисси такова:
1) был президентом фанатского клуба New York Dolls,
2) записал пару альбомов в 90-ых, но в середине между первым и вторым работал вокалистом в группе Смитс. По идее, считается, что все песни Смитс - "его". Это не так, так как сам по себе Моррисси не умеет писать музыку. Все его демо-версии песен, которые он писал до Смитс, звукозаписывающие компании отвергали, хотя Моррисси чётко объяснял в сопроводительном письме: "На самом деле я могу петь громче, просто в соседней комнате у меня спит мама". Музыку в Смитс пишет гитарист Джонни Марр. Насколько хороша быстрая прогрессия аккордов A B B C E B C B C B C B C B C B D D C B C B C B C C D D D решаете вы.

Лирика Смитс охватывает следующие проблемы: одиночество, несчастная любовь, жеманность, ненависть к правительству, несчастная любовь.
Как говорится, от фетишизма до фашизма один шаг, и в середине 90-ых Моррисси что-то неосторожно сказал про-фашисткое в прессе, после чего его на время отвергло общество.
Начал он свою карьеру в качестве музыкального журналиста, а уже потом пытался стать исполнителем. В 1982 вместе с гитаристом Джонни Маром организовал группу SMITHS, стал писать песни и достиг совершенства.
Влюбленный в поэзию романтика Оскара Уайльда, озабоченный собственной персоной, он выходил на сцену со слуховым аппаратом, а в задний карман брюк вставлял гладиолусы. Его меланхоличное пение, театральные жесты, глубокие и циничные тексты, трогательный вид - все это находило страстный отклик у молодых людей, разочарованных окружающим, потерянных в современной жизни. Не говоря уже о хитовом потенциале его музыки. The Smiths стали одним из самых ярких явлений на независимой сцене Великобритании 80х, давшим мощный толчок развитию ретро английского гитарного рока. Певец поражал воображение слушателей и гипнотизировал поклонников, доводя их до состояния абсолютной преданности. Его музыка интеллигентна, но не самодовольна. Проста по форме, но мудра по содержанию. Немного манерна и, вроде бы, вальяжна, но нет – для такого определения на «You Are The Quarry» слишком много эмоций и нервов. В конце концов, она душевна. Альтернатива.
Англия, это, конечно же, The Beatles, The Who и The Smiths. И Моррисси показал, что такое музыкальная поэзия. Английская музыка более интересна, нежели американская, она более личная, что ли. Конечно, один Боуи чего стоит…отец, наверное, всех направлений в музыке, которые существуют сейчас…
Стивен Патрик Моррисси – денди. Дендизм – явление нестабильных эпох. Его ориентир – личность Оскара Уайльда, его панэстетизм, сочетающийся с активным протестом. Протест – от осуждения американской политики до вегетарианских од – у Моррисси звучит «громче, чем бомбы». Неустрашимый хладнокровный джентльмен «с ирландской кровью и английским сердцем», Моррисси наделен чертами слабого и закомплексованного подростка (лейтмотив многих стихов), чья слабость является силой благодаря своему воздействию на воспринимающее сознание. Дендизм нашего века дает новое понимание сущности и маски: доводимая до предела исповедальность лирики Моррисси, вскрытие подсознательного исключает установку на мистификацию. Внешнее и внутреннее поражают своим сходством. «Я оделся в черное, потому что я чувствую, что внутри черно». Биография Моррисси, тщеславной звезды, издевающейся над собственным статусом, сводится к аскетизму, эта минус-биография позволяет говорить М.Симпсону о феномене «святого Моррисси». Дендистские имморализм, игра с традицией, сознательное нарушение правил доводит его до крайней избирательности. «В обществе, как оно устроено теперь, нет места для меня», - утверждал Уайльд. Моррисси пел: «Я – последнее звено в цепи поколений», но «в аду есть место, зарезервированное для меня и моих друзей». Абсолютным дендистским хладнокровием пропитано отношение к смерти, в нем есть и цинизм, и ноты грусти. Такое же отношение – к жизни. Неприятие современного мира ведут к «побегу» из времени и пространства. Творчество и облик Моррисси середины 80-х годов, его «заметная незаметность», идентифицируются как вневременные, а дендистское противопоставление странничество/неволя позволяют ему утверждать, что единственный «дом» находится внутри человека. Нарциссизм и одиночество осмысливаются как неизбежность, «плата за избранность»: «Сегодня мне снилось, что кто-то любит меня. Ничего, просто еще одна ложная тревога». Ирония, доходящая до цинизма, сарказм – это способ выражения сущности, норма дискурса Моррисси. Любовь, ненависть и их взаимопереходы становятся фабулой («Девушка в коме»), откровенно высмеиваются современники, герой при этом жестко самоироничен, присутствует и старинное, романтическое богоборчество: «Я простил тебя, Иисус, за все желания, которые ты дал мне». Внутренний мир денди – бесконечность, выворачиваемая наизнанку в его поэзии.
«Денди на все накладывает печать утонченной оригинальности» и при этом всегда находит точку между оригинальностью и эксцентричностью. «Это натуры двойственные и многоликие, это двуполые существа, но уже не из Сказки, а из Истории». В эпоху Оскара Уайльда утверждаются актуальные для декадентов идеал жизни за рамками нормы, идеал искусственности, пафос протеста, мания величия, демонизм, пристрастие к страданиям. Но «декоративность», необычность, успешность не являются константными для денди, они характеризуются принципиальной оппозиционностью к устоявшимся нормам, эстетической креативностью, уникальностью, невключенностью в мейнстрим.
Стивен Патрик Моррисси - человек, в котором нуждалась поп-культура 80-х, и нуждалась отчаянно: циник, меланхолик, человек неясных сексуальных пристрастий, и при всем том еще и умный. Стивен Патрик Моррисси стал вокалистом The Smiths, самой влиятельной британской группы 80-х. Критика любила группу, любила ее и публика, но была недовольна из-за его сознательно небрежного („занюханного") вида. Стивен Патрик Моррисси был человек в одно и то же время возлюбленный и отвергнутый Британией, и этим он заведомо изымался из ряда ординарных людей и помещался в пантеон существ необыкновенных, вроде тех, к кому в лучшие годы ходили на поклонение короли за предсказанием своей судьбы. На Руси такие люди чаще всего именовались „юродивыми": объявленный гением Моррисси в сознании публики воспринимался отчасти убогим. Кто-то видел за этим ошибку природы, кто-то — удачный маркетинговый ход. Стивен Патрик Моррисси был изначально обречен на одиночество, вызванное его меланхоличным нравом (его поклонники не могут с ним связаться, этот ход он позаимствовал у Спаркс).
Всеобщий любимец терял поклонников от одной пластинки к другой. Сначала публике не понравилось, как он обошелся со своим компаньоном то The Smiths Джонни Марром, на которого обиделся за его уход из группы настолько, что выпустил альбом с названием „Viva Hate". Затем Моррисси выпустил пластинку с еще более добродушным названием «Kill Uncle", и ему простили бы даже эту шалость, но он имел неосторожность поместить на нее песню „Asian Rut" („rut" на сленге имеет совсем неприличное значение), за которую его обвинили в расизме. Это славное чувство в Британии сильно, как и во всех странах, куда стремятся гастарбайтеры из третьего мира, но вынести его на всеобщее обозрение — что за позор! Тех, кто принял Моррисси, не смущал даже тот факт, что на треке партию скрипки исполнял человек по имени Навазиш Али Хан, едва ли взявшийся бы озвучивать то, что оскорбляет его компатриотов. Как уже было сказано, Моррисси всегда судили отнюдь не за то, что он сделал, а за то, как он это сделал — пророков побивают камнями не за смысл слов, всем понятный, а за то, что эти, всем понятые слова, они осмелились произнести вслух. Затем он записал трек с совсем уже прозрачным названием, „The National Front Disco". Пресса окончательно слезла с цепи. Моррисси не нашел ничего лучше, как послать прессу куда подальше.
Но ему ли, видевшему инопланетян, бояться прессу. В 1994 году он записал самый любимый критикой альбом „Vauxhall And I", однако тут уже в дело вмешались писатели. На свет родилась биография „Моррисси и Марр: распавшийся альянс", в которой сообщалось, что именно самодовольство, эгоистичность и прочие смертные грехи Моррисси привели к распаду The Smiths. С сего момента карьера Стивена Патрика, до этого существовавшая в двух странных измерениях — комплиментарном и унизительном — обрела, наконец, определенное направление: медленно, по спирали, пощла вниз. Его поклонники были сердиты за то, что он не пишет больше „красивых мелодий", его целибат, о коем он объявил давным-давно в ответ на обвинения в гомосексуализме, стал предметом насмешек, его совсем не иконический вид с возрастом привлекал все меньше экзальтированных девиц (а ведь славу исполнителю на две трети делают девицы, не будем отрицать этого неприятного факта). После „Maladjusted" пресса писала: „Моррисси стал менее интересным и менее влиятельным, нежели он когда-то был».
Но его поздние пластинки также хороши, умны, обаятельны, полны вкуса и той горечи, что всегда отличала его меланхолическую натуру. Всю перечисленную ахинею британская критика несла на фоне торжества Дэймона Албарна и братьев Галлахеров — чье появление пророк Стивен Патрик не только предсказал, но и поспособствовал, в ответ получив одну неблагодарность. Стивен Патрик проявил истинно пророческое смирение: он не делал громких заявлений в прессе, а просто сотворил еще одну пластинку. Едва ли многие напишут о ней добрые слова, хотя она их заслужила в полной мере, ибо Моррисси в мирских глазах упал с такой высоты, упав с которой обычно не выживают. Его оставили в покое, даже не удосужившись удостовериться, точно ли он помер. Но люди, видевшие маленьких зеленых человечков, не умирают так легко. Стивен Патрик Моррисси — слишком умный человек, чтобы по первому, второму или третьему слову журналистов бросать то, что у него получается хорошо — писать песни. Стивен Патрик Моррисси — маленький большой человек. И все его сверхъестественные способности — ничто по сравнению с его обычным человеческим стоицизмом.http://rock.samaratoday.ru/articles/m01-44.asp
Острый на язык Моррисси на "You Are The Quarry" в полной мере остался верен себе, досталось здесь всем, и Америке, и окружающим. "Америка - это не мир". Чего только стоит фраза: "как такое возможно, чтобы кто-нибудь мог знать, что я чувствую на самом деле?". Моррисси, как никто на современной сцене, задевает то, что мучает всех нас глубоко в подсознании, поет о том, о чём говорить не хочется, даже думать порою страшно. О том, что человек на самом деле бесконечно одинок и о том, что все мы давно лишь частицы грязной глобальной игры. Стивен Патрик всегда был над поп тусовкой и, приятно верить, что он всегда будет выше этой серой, безликой массы. Правда, остроумие музыканта в последнее время что-то слишком маскируется под площадной юмор, а от самих текстов порой веет зеленой тоской ("Я вижу мир, и меня от него тошнит"). Своя мрачная красота есть и в другом возвышенном гимне Морриссея-трубадура "Life Is a Pigsty", в котором он в самой проникновенной, доверительной манере твердит, как мантру: "Жизнь - это свинарник".
Ирландец по крови, англичанин сердцем, Стивен Патрик Моррисси споет в ирландской столице, может быть, самые резкие строки о родине, которые только были сочинены рокерами в этом году: "Я мечтаю о том времени, когда быть англичанином не будет считаться зазорным, / И стоя под британским флагом, я не буду краснеть от стыда".
http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=525620&print=true
Passion Just Like Mine - полнометражная документальная лента. В фильме поклонники Морриси будут рассказывать о том, как песни кумира повлияли на их жизнь. Уже сейчас в интернете можно найти несколько трейлеров.

In Hollywood Bowl 06.08.07