Brothers of reinvention

Братья переизобретения

17 October 2002
��[NMU1] 

 

Спустя 30 лет Спаркс сделали все же их самый замечательный альбом. Они беседуют с говорят с Andrew Perry.

 

Это очень редкая вещь, когда спустя 30 лет в бизнесе поп-группа выпускает то, что должно занять место как их наиболее стимулирующая работа. Все, кто остался в живых с 1960-ых и 1970-ых, типа the Rolling Stones, конечно, не делают так. Трудно вообразить, что в 2030 Eminem или Will Young сделают что-то подобное.

 

Спаркс, однако, выбрали этот продвинутый пункт в своей карьере, чтобы инсценировать альбом Lil' Beethoven, цель которого состоит в том, чтобы опрокинуть не только стиль и творческие методы их собственной музыки, но и всей поп-музыки.

 

"Я не могу думать об эквивалентной группе", обдумывает Рон Мэл, усатая� часть дуэта, когда он и его младший брат, певец, Расселл потягивают травяной чай в отеле Royal Garden в Лондоне.

 

Я не могу думать о группе, которая сделала 19 альбомов и не продвинулась в то, что я называю the manor class, или исчезла, или иначе только и делает вещи, которые являются спелой версией того, что они делали всегда".

Опасность, кажется, крылась в том, с чем братья Mael изо всех сил старались сразиться в Lil' Beethoven - они ушли в колею dancefloor в конце 1970-х, когда они сделали хиты типа Beat the Clock и The Number One Song in Heaven с легендарным производителем диско Джорджо Мородером.

 

По пути они обеспечили проект synth дуэтов типа Pet Shop Boys (Мальчики Зоомагазинов), Erasure и Soft Cell и нашли новое поколение фанатов в начале 1990-х. Они впоследствии наслаждались случайным успехом в различных странах во всем мире, и, возможно, продолжили бы эту формулу, пока вдруг они испытывали страстное желание повесить их диско штанишки и ретироваться от всего этого.

 

"Есть все эти охранные сети в поп-музыке ", говорит Расселл. "С нами, мы возможно получили бы хороший ритм или барабан� и структуру вокруг этого. Но мы внезапно сказали сами себе, что нам надоело клише танцевальной музыки и все традиционные элементы, которые составляют поп-музыку. Мы хотели сделать кое-что, что не могло быть pigeonholed".

 

Так что они стали строить песни без обычного бита, делая ритм и структуру из слоев и слоев оркестровых струнных, фортепьяно и высоких вокалов Расселла, которые они трудолюбиво создавали в течение месяцев в студии.

 

Открывающий трэк, Вор Ритма, явно вводит их новый безбитовый звук и задает острый вопрос "куда повела колея? ". Что за замечательный диск, который менее в жанре современной поп-музыки, чем в классике или опере, как и предполагает название.

 

" Lil' Beethoven - этот знак, который мы изобрели для тех, кто является создателем дисков", продолжает� Расселл. "Их самый самый самый дальний прадед был Beethoven. Многие люди хотели работать с ним, начиная от the Dixie Chicks� до Branford Marsalis из-за его музыкального наследия. Он всегда отбрасывал их,� но Спаркс искали его в Гейдельберге, и он согласился работать с нами над этим проектом".

 

Причудливое тщеславие, и одни они были готовы взять целый путь, удаляя свое собственное имя из художественных работ альбома и кредитуя это к их затворническому альтер эго. Их компания грамзаписи говорила им об этом самоубийственном акте их карьеры.

 

Это � неординарное поведение для таких закаленных практиков поп-музыки в их пятьдесят лет, но Спаркс� никогда не были конформистами в действии. Рожденные и выросшие в Южной Калифорнии, они начали в начале 1970-х экспериментальную рок-инсценировку в Лос-Анджелесе, где они никогда в действительности не были приняты. Они переехали в Лондон,� на родину их героев, таких как the Who и the Kinks.

 

Их театральная форма рока на основе гитары соответствовала поздней части glam и породила� хит �Этот Город не Достаточно Большой для Нас Обоих�. Я скажу, что мой отец был столь разгневан их фантастически мелодраматической работой песни на Top of the Pops, что швырнул свои шлепанцы в телевизор.

 

Они смеются, выдавая при этом пословицы, но что действительно определяет их, это их поразительный образ - Расселл, выглядевший наивным и танцующим, и Рон за клавиатурой в рубашке и галстуке, каменноелицый и подергивающий его усы в форме зубной щетки (теперь это заменено тонким карандашом[NMU2] ).

 

"Мы думали, чем еще можно потрясти людей ", говорит Расселл. "И это удалось только тогда, когда я стал� стереотипным фронтменом� против его более стоической фигуры. Он чувствовал себя более естественным, взяв облик персоны анти-рока".

 

"Мы нашли действительно удачный имидж" ,добавляет Рон,- "то, что мы сделали, воздействовало на телевидение".

 

Несколько лет спустя, после прослушивания песни Донны Саммер [NMU3] �Я Чувствую Любовь�, они решили� оставить традиционный формат рок-группы и уехали в Мюнхен, чтобы сделать запись с продюссером той песни, Джорджо Мородером. Окончание альбома Номер один на Небесах дало некоторые из их самых больших хитов, хотя Расселл напоминает, что это привело их к потере отношений с братством критиков.

 

"Мы были захвачены этой дьявольской вещью диско. Теперь, 20 лет спустя, к диско относятся прохладно. Ретроспективно они оглядываются назад на тот альбом как на библию электронной поп-музыки".

 

Так что Lil' Beethoven � радикальный шаг для Спаркс, прямо во время, когда группы типа Fischerspooner - американский techno дуэт, претендующий на тонкий вкус - брали эффекты электроники и создавали заново хиповые вещи. Братья говорят, что измениться их заставило бедственное состояние сегодняшней поп-музыки.

 

"Вы должны иметь врага, чтобы выступить против", говорит Рон. "Мы думаем, что нам важно противостоять им. Мы не пытаемся строить заговор. Есть то, о чем стоит вести коммерческий разговор за столом. Мы сердиты на состояние вещей в поп-музыке, хотя бы. Нет ничего у нас, чтобы рвать. Так в скромном виде мы пробуем изобрести другой способ сделать музыку ".